Когда 6 больше 10: разоблачение анорексии посредством экстернализации
Хью Фокс
оригинал статьи находится на сайте http://www.theinstituteofnarrativetherapy.com/
перевод Сусанны Леоновны Качкановой
Мы сидели у меня в кабинете, и Берни рассказывала мне, что она страшно толстая. Я видел перед собой красивую, располагающую к себе пятнадцатилетнюю девушку — такую худую, что кожа плотно обтягивала скулы и виски, даже смотреть было больно. Мне было очень любопытно, что же видит она?.
В первый раз Берни направили в нашу службу, когда ей было десять, с диагнозом «диабет I типа», потому, что она не всегда соблюдала необходимый режим инъекций. Берни жила с бабушкой (матерью отца) и дедом (отчимом отца). Мама Берни умерла, когда девочке было восемь лет. С ними также жил младший брат Берни. Отец жил неподалеку и часто виделся с семьей, так как каждый вечер приходил ужинать.
На протяжении последующих пяти лет она то появлялась у нас, то исчезала, но за это время, хотя какая-то часть симптоматики, связанной с диабетом, улучшилась, другая — ухудшилась. В 2005 году ее направили к нам в третий раз. Педиатр-консультант писал: «Нас очень волнует контроль диабета у Бернадетт… Она значительно потеряла в весе». А медсестра-диабетолог сказала, что девочке грозит госпитализация по поводу кетоацидоза и что к этому могут быть привлечены социальные службы, так как Берни относилась к категории «детей группы риска». У нее разладились отношения с отцом, и медсестра очень переживала по этому поводу.
Предполагалось, что работа с семьей окажется наиболее эффективным способом помощи, но она не продлилась долго, так как Берни захотела прекратить сессии. Однако вскоре она сама связалась со мной и попросила об индивидуальных консультациях; так и получилось, что мы оказались у меня в кабинете, и Берни рассказывала мне, как ей нужно сбросить вес, потому что она очень толстая. За шесть месяцев Берни потеряла почти шестнадцать килограммов, но при этом говорила, что ей надо еще похудеть. Сестра-диабетолог велела ей поговорить со мной о весе, «потому что она (сестра) не хочет, чтобы я превратилась в анорексичку», но Берни уверяла, что причин для беспокойства нет, ведь она такая толстая.
Без особых побуждений с моей стороны Берни рассказала о своем пищевом режиме и о графике физических упражнений, которые она делала, стараясь сбросить вес. Она уменьшила количество жира и сахара, внимательно читала состав продуктов, напечатанный на упаковках. Она стала есть меньше шоколада и всякой бесполезной еды, а питалась в основном консервированными фруктами, картофелем и макаронами. Берни теперь везде ходила пешком и не меньше трех раз в неделю бывала в тренажерном зале.
Я сказал ей, что как раз так анорексия и понуждает людей вести себя. Не думала ли Берни, что именно анорексия заставляла ее морить себя голодом и с таким усердием заниматься в тренажерном зале?
Берни допускала это, но снова стала говорить мне, что ей надо похудеть. Да, правда, в семье считали, что она чересчур худая, а сестра–диабетолог переживала из-за ее веса, но она–то сама знала, что толстая. Берни назвала мне свои вес и рост, и я проверил в интернете ее ИМТ (индекс массы тела). Оказалось 17,4, а на сайте было указано, что нижний предел здоровой нормы – 18,6.
Берни согласилась, что это не очень хорошо, но заявила, что все равно хочет похудеть. Я спросил: «А как же бабушка, она ведь переживает?», — и Берни сказала, что ради бабушки попробовала бы набрать немного веса. Она сказала, что бегает трусцой со своей подругой Руби, у которой 14 размер и рост на пять сантиметров больше. Берни согласилась, что Руби крупнее нее, но потом добавила, что Руби надо бы похудеть.
Ниже следует диалог, имевший решающее значение для Берни; он помог ей понять, как анорексия водила ее за нос.
Хью: Анорексия заставляет тебя беспокоиться, что ты станешь такой большой, как Руби?
Берни: Да, она твердит мне, что если я не перестану есть, как сейчас, я могу стать такой же толстой.
Хью: Так, а какой у тебя размер?
Берни: Шестой.
Хью: Шестой размер. А какой вообще самый маленький?
Берни: Шестой.
Хью: Вот как. А когда анорексия говорит тебе, что ты можешь растолстеть, как Руби, что именно она говорит?
Берни: Она заставляет меня думать, что шестой размер – все равно большой.
Хью: Анорексия заставляет тебя думать так?
Берни: Анорексия заставляет меня думать так. (Пауза)…Я же больше десятого размера.
Хью: Анорексия прямо сейчас заставляет тебя считать, что ты больше десятого размера?
Берни: Да.
Хью: Как ей это удается?
Берни: Когда я вижу кого-то с восьмым или десятым размером, я все равно выгляжу толще них.
Хью: Анорексия вынуждает тебя считать, что человек с шестым размером толще того, у кого десятый размер?
Берни: Да. Я действительно толще того, у кого десятый размер.
Хью: А как это может быть, чтобы человек с шестым размером был больше человека с десятым размером?
Берни: Ага…(Пауза) Шестой не может быть больше десятого.
Хью: Это анорексия тебя дурачит?
Берни: Ну да.
В этом месте Берни уже полностью осознает, что анорексия лжет ей, и мы продолжаем обсуждать, как анорексия заставляет ее выбрасывать еду или отдавать ее собаке. Берни рассказывает мне, что анорексия твердит, будто Берни вот-вот растолстеет, и поэтому она никогда не съедает всего, что на тарелке. Я решаю разобраться вместе с Берни, какие у анорексии могут быть планы на ее счет .
Хью: Анорексия обещает тебе, что если ты похудеешь, то будешь лучше себя чувствовать?
Берни: Да.
Хью: И тебе лучше?
Берни: Ага, я чувствую себя лучше до следующего раза, когда надо есть, но тогда я думаю, что если поем еще, я снова поправлюсь.
Хью: Анорексия говорит тебе, что надо сильно похудеть, и тогда ты почувствуешь себя лучше?
Берни: Ага.
Хью: Она, ты думаешь, когда-нибудь перестанет говорить, что надо еще похудеть?
Берни: Нет. Она всегда будет хотеть, чтобы я худела больше.
Хью: Ну и чего она тем самым пытается добиться, в пределе?
Берни: Она хочет меня убить.
Хью: И как тебе это?
Берни: Я не хочу умереть.
Хью: Если бы анорексия была человеком, то каким, что скажешь?
Берни: Да я бы его отмутузила, ведь он собирается меня убить.
Хью: Что бы ты испытывала к такому человеку?
Берни: Я бы его ненавидела.
Хью: Ты думаешь, такой человек мог бы быть твоим другом?
Берни: Такой – другом? Нет.
После этого я предложил Берни, чтобы она озвучила свой гнев на анорексию, а потом мы вместе тщательно исследовали, как именно анорексия влияет на ее жизнь. Берни сказала, что не похожа на себя прежнюю. Она уже не та веселая общительная девушка, радовавшаяся жизни. У нее теперь не было прежней энергичности, и она стала гораздо реже выходить из дома. Она стала меньше есть и чаще, чем раньше, сердиться, а гнев ее обрушивался на всех, включая самых дорогих ей людей. В итоге нашей беседы Берни сказала, что ненавидит анорексию и больше не хочет быть такой. Это утверждение открыло путь для того, чтобы я мог предложить Берни разработать проект Анти-анорексии.
Берни решила:
- Делать меньше физических упражнений, особенно меньше бегать.
Не так уж прислушаться к анорексии, прежде всего — не читать, что входит в состав продуктов.
Есть, сколько сможет.
Получать удовольствие от жизни.
Мы договорились, что я напишу ей письмо о нашей сессии, а она прикрепит его на стене своей комнаты и будет читать каждый день.
Вот мое письмо:
Дорогая Берни,
Вот то письмо, которое я обещал тебе написать.
Сегодня у нас с тобой был хороший разговор, и ты сказала, что медсестра-диабетолог велела тебе поговорить со мной о твоем весе.
Ты рассказала, что за полгода похудела почти на 16 килограммов. Сначала ты сказала, что других это волнует, но тебя – нет.
Во время разговора ты стала задумываться, а не играла ли анорексия какую-то роль в твоей жизни. Особенно тебя удивило, что она смогла заставить тебя поверить, будто человек с шестым размером может быть больше того, у кого десятый размер, и мы решили, что, должно быть, это анорексия заморочила тебе голову.
Я узнал, что анорексия заставляла тебя меньше есть, проверять состав продуктов и делать много физических упражнений. Анорексия не только вынуждала тебя делать все это, то угрожая, что ты можешь очень растолстеть, то обещая, что если ты похудеешь, ты будешь чувствовать себя лучше. И вправду, при каждой потере веса твое самочувствие улучшалось, но только до следующего приема пищи, когда анорексия требовала, чтобы ты голодала и продолжала худеть дальше.
Подумав обо всем как следует, ты сказала, что анорексия украла твою жизнерадостность, отняла у тебя энергию, а ту, что все-таки осталась, вынуждает тратить на физические упражнения; она держит тебя дома, заставляет сердиться на всех и из-за нее ты не можешь получать от жизни удовольствие.
Ты пришла к выводу, что анорексия никогда не будет довольна, будет всегда приказывать: «Худей еще!» и не успокоится, пока ты не умрешь.
Ты сказала, что ненавидишь анорексию за это и что ты очень рассердилась. Я тоже был разгневан вместе с тобой, ведь анорексия хотела обманом довести тебя до смерти. Анорексия ужасно злит меня, особенно тем, как именно она морочит девушкам головы, чтобы те морили себя голодом.
Ты сказала, что больше не хочешь, чтобы так продолжалось. Ты решила, что неплохо бы прибавить в весе столько, чтобы твой Индекс Массы Тела был в норме, поэтому ты наметила:
— Меньше бегать
— Есть, сколько сможешь
— Не обращать внимания на то, что написано на упаковках продуктов
— Не прислушиваться постоянно к анорексии
— Радоваться жизни
Берни, я говорил с тобой о том, как это трудно – сбросить мертвую хватку анорексии, и я вовсе не исключаю, что анорексия еще устроит тебе за то, что ты была так честна со мной. С нетерпением жду встречи на следующей неделе и рассказа о том, что тебе удалось.
А пока мы договорились, что ты прикрепишь мое письмо у себя в комнате на стене и будешь читать его не реже раза в день, чтобы легче было напоминать себе, что анорексия тебе не друг.
С наилучшими пожеланиями успеха в преодолении анорексии.
Хью Фокс
Через неделю я встретился с Берни. Она чуть-чуть поправилась и следовала намеченному плану. Это не всегда было легко, но когда анорексия заговаривала с ней, Берни всегда узнавала ее голос и помнила, что это «не был ее настоящий друг». Пожалуй, самое важное – это то, что она стала чаще выходить из дома, встречаться с друзьями и получать удовольствие.
Так было в начале работы, а сейчас, три с половиной месяца спустя (в течение которых в жизни Берни были разные кризисы), Берни продолжает медленно набирать вес. Мы поговорили и о ее отношениях с отцом, и она сделала кое-что, чтобы изменить ситуацию к лучшему. Когда я видел ее в последний раз, она собиралась пойти с ним в кино, и сказала мне, что такого – чтобы они вместе куда-то пошли – давным-давно не случалось. Она очень радовалась предстоявшему событию.
Я уверен, что еще многое предстоит сделать, и я не сомневаюсь, что Берни вновь отберет у анорексии свою жизнь — так, как хочет. Цель этой статьи — показать определяющую роль экстернализации в разоблачении анорексии и продемонстрировать, как, благодаря этому, можно наладить сотрудничество по противостоянию анорексии и расширению территорий жизни, свободных от ее влияния.
Оставьте комментарий