Когда мы наблюдаем ситуацию насилия, это является для нас обыденным шоком. Обыденным – потому, что это имеет место постоянно, везде, в любом сообществе. Шоком – потому, что, какой бы ни была наша реакция, эта ситуации потрясает нас, воздействует на разум, тело и дух. Эта реакция парадоксальна: чем больше насилия и поругания мы видим, тем меньше мы откликаемся на это. В дополнение к страданию, которому профессионалы свидетельствуют в собственной повседневной жизни, им приходится также свидетельствовать страданию других людей в силу своих профессиональных обязанностей.
Представители помогающих профессий могут быть также особенно чувствительны к нуждам и потребностям других людей. Часто они идут на эту работу, потому что чувствуют призвание помогать людям и заботиться о них. И эта же самая восприимчивость, которая, несомненно, является их сильной стороной, также является их особой уязвимостью для особого профессионального стресса, последствия которого накапливаются.
Основной девиз 
Психиатры со всех сторон критикуют Уайта за то, что вместо того, чтобы помогать людям «присвоить» и «интегрировать» голоса, признать, что это часть их личности, он «поощряет галлюцинации», что совсем не способствует тому, чтобы люди брали на себя ответственность за «придумывание» этих голосов. Уайт не принимает такую критику — потому что не разделяет тех положений, на которых она основывается: что каждый человек с рождения экипирован одним-единственным целостным ядром личности, и это ядро — центр и источник любого смыслообразования.
Теперь терапевт может предложить человеку рассмотреть объяснения насилия с точки зрения теории ограничения. При этом особое внимание должно быть уделено следующим вопросам:
Майкл Уайт
О нарративной практике, терапии и работе с сообществами - по-русски 