Чтобы с собственной историей можно было жить: дети, родители и психическое здоровье

Чтобы с собственной историей можно было жить: дети, родители и психическое здоровье

Дэвид Денборо

статья, опубликованная в апрельском номере журнала «Контекст», 2010 год. Оригинал статьи можно посмотреть здесь: http://www.dulwichcentre.com.au/children-parents-mental-health-denborough.pdf

перевод Дарьи Кутузовой

У большинства людей есть родственники (близкие или дальние), в жизни которых присутствуют трагедия и мужество, сопровождающие серьезные проблемы психического здоровья. Эти боль и борьба известны и в моей семье. Очень трудно найти слова, чтобы выразить, как подобный опыт влияет на взаимоотношения в семье, на то, как родители и дети понимают жизнь. Ни одна история не может вместить всю сложность, плотно упакованную в словосочетание «психическая болезнь родителей».

Read Full Post »

Нарративная практика и болезнь Альцгеймера

очерк Дарьи Кутузовой

Августа Д., пациентка Алоиса Альцгеймера, 1901 г.

В подавляющем большинстве случаев рассказы, истории и отчеты о любых дегенеративных заболеваниях представляют собой «последовательности порчи/поражения» (в терминах Д.Макадамса): «становится только хуже, и повернуть процесс в обратную сторону невозможно». Ситуация, когда человек поражен болезнью Альцгеймера — не исключение.

История, которая создается и транслируется в таком случае как медицинским персоналом, так и близкими и знакомыми больного человека, так и более широким сообществом, весьма безрадостна. Сначала человек забывает отдельные слова, забывает, зачем пошел куда-то, теряет ключи… но потом то, что можно было списать на усталость и рассеянность, усугубляется. Человек забывает важные события из собственного прошлого, эти провалы в памяти могут замещаться более или менее правдоподобными конструкциями. Представьте, как это переживается изнутри — когда что-то как будто разъедает опоры внутреннего мира, то, что позволяет человеку узнавать самого себя. Там, где раньше было можно на что-то положиться, возникает дыра. Это очень страшно — как будто под сильным ветром отрываются и улетают в никуда кусочки тебя.

Read Full Post »

Десять тем коллективной нарративной практики

Десять тем коллективной нарративной практики

Фрагмент из книги Дэвида Денборо «Коллективная нарративная практика», стр. 198-200.

Перевод Дарьи Кутузовой

1. Слушая и пытаясь откликнуться на истории, которыми с нами делятся отдельные люди и сообщества, мы можем понимать эти рассказы как отражение не только личного опыта, но и последствий более широких социальных проблем.
2. Какой бы тяжелой ни была ситуация, связанная с насилием, травмой и отчаянием, люди, группы и сообщества всегда что-то делают, чтобы справиться, совершают какие-то поступки. Они предпринимают шаги, чтобы ограничить влияние пагубных последствий происшедшего, загладить вред и/или позаботиться о других, защитить их.
3. Вместо того, чтобы придавать направление работе с этими сообществами, мы можем видеть свою роль создании контекстов для выявления и более насыщенного описания поступков людей, их инициатив и особых умений, связанных с исцелением. В частности, наша задача – помогать выявлять и насыщенно описывать умения, ценности, надежды и мечты, подразумеваемые в откликах людей на травмирующую ситуацию, а также историю появления и развития этих умений, ценностей и пр. в жизни людей, в их сообществах и в культурном контексте.

Read Full Post »

Личное политическое: как я стал squarehead и gubba

это статья Дэвида Денборо, опубликованная в сборнике «Сказки на ночь для усталых терапевтов» («Bedtime Stories for Tired Therapists»), а после — в книге «За пределами тюрьмы» («Beyond the Prison»). Обе книги были изданы в издательстве Dulwich Centre Publications. Перевод под редакцией Дарьи Кутузовой.

Личное политическое: как я стал squarehead и gubba

В течение последних трех с половиной лет (1992-1995) я совершил путешествие из дома белых состоятельных австралийцев в деловом районе Сиднея, где я родился, в мужскую тюрьму строгого режима, где я получил работу. Когда я подошел к металлическим воротам тюрьмы, в которой я работаю, меня поразила сама структура, само здание. Едва ли когда-то еще я чувствовал себя настолько маленьким и малозначимым. Само здание передавало дух истории, как будто сами стены, сложенные из песчаника, хранят секреты. Теперь я знаю, что разные тюремные работники и заключенные из народа Куури непосредственно переживают присутствие духов, населяющих разные части тюрьмы. Где возможно, заключенные Куури, размещенные в бывших камерах смертников, стараются жечь благовонные масла, чтобы освободить души погибших.

Тюрьма стоит на берегу залива, и с залива всегда с воем дует ветер. Прежде, чем я делаю шаг из одного мира в другой, я всегда вдыхаю чуть глубже, чем обычно, и пытаюсь удержать в своем сознании цвета внешнего мира. Я подхожу ближе к стене, нажимаю на кнопку звонка — и, после длительного ожидания (каждый раз приходится долго ждать), непроницаемые, серые, стальные ворота открываются передо мной. Я бормочу «Добрый день» и роюсь в бумажнике в поисках пропуска. Взмахиваю пропуском, как будто меня ничто в этом мире не беспокоит и не задевает, охранник кивает мне, признавая мое усердие, и я прохожу внутрь.

Read Full Post »

Опросник психологического и социального сопротивления

материал Дэвида Денборо, опубликованный в книге «Коллективная нарративная практики» (Collective Narrative Practice, 2008, Dulwich Centre Publications)

некоторые соображения о том, как не причинить вреда при использовании этого материала

В ситуациях войн и вооруженных конфликтов, а также стихийных бедствий и антропогенных катастроф мы в последние годы часто сталкиваемся с широким распространением опросников, направленных на диагностику так называемого «посттравматического стрессового расстройства». Эти средства психологического измерения направлены на то, чтобы выяснить, в какой степени представлены у человека те или иные симптомы: насколько они интенсивны и как часто встречаются. Важно, что такой инструментарий есть: он помогает оценить, какая именно помощь (в частности, медикаментозное лечение) может помочь человеку.

Но есть проблема. Она состоит в том, что эти опросники акцентируют только один аспект опыта человека — историю страдания. Они способствуют тому, чтобы человек в первую очередь воспринимал себя как «травмированного» и «пострадавшего». Признание страдания важно. Но не менее важно и признание способности людей преодолевать последствия травмирующих событий — признание истории выживания.

Я очень отчетливо осознал это, когда побывал в 2006 году в Ливане спустя неделю после окончания бомбардировок.

Read Full Post »

Схема интервьюирования пострадавших от насилия и жестокого обращения

Схема интервьюирования пострадавших от насилия и жестокого обращения

статья Дэвида Денборо, опубликованная в сборнике «Trauma: Narrative responses to traumatic experiences», 2006, Dulwich Centre Publications
перевод под редакцией Дарьи Кутузовой 

В данной статье автор предлагает схему проведения беседы (интервью) с людьми, пережившими травму, насилие или жестокость, а также документирования этой беседы. Эта схема составлена таким образом, чтобы интервью и его запись не становились для пострадавшего повторной травматизацией, но, напротив, привели бы к преодолению негативного воздействия травмы на жизнь человека.

Беседы с пострадавшими от травмирующих событий и документирование их историй происходят в самых разных жизненных контекстах. Психотерапевт может попросить человека, обратившегося к нему за помощью, рассказать о жестоком обращении, которому тот подвергался, или травме, и записать это. Психологи, социальные работники и терапевты, работающие в нарративном подходе, пишут тем, кто к ним обращается, терапевтические письма, а также составляют особые терапевтические документы, например, сертификаты достижений и свидетельства об избавлении от проблемы; и в письмах, и в этих документах может использоваться материал истории о травматическом опыте. Закон требует «сбора показаний» у пострадавших, подающих иск о возмещении ущерба – это особый вид расспрашивания и документации. В различных точках мира, особенно там, где в значительной степени нарушаются права человека, различные организации собирают свидетельства о пережитом у людей, которые обращаются за советом или помощью.

Read Full Post »

Вопросы семьям, растящим детей с тяжелыми нарушениями в развитии

В июне 2007 года, после того, как Дэвид Денборо и Шерил Уайт провели в Москве семинар по работе с сообществами, они встретились с Анастасией Рязановой и Ириной Долотовой из организации «Дорога в мир«, объединяющей семьи, в которых есть дети с ограниченными возможностями. По итогам разговора Дэвид прислал им список вопросов для собирания архива историй, и Анастасия любезно разрешила опубликовать этот список здесь. Мы надеемся, что он кому-нибудь пригодится.

Истории о том, каково быть родителями детей с ограниченными возможностями

Эти вопросы были сформулированы в надежде, что они окажутся полезными при сборе материала, который можно будет затем объединить в «психотерапевтическое коллективное письмо». Когда такое письмо будет написано, возможно, вы решите прислать его нам в Австралию, а мы тут у себя найдем родителей, которые смогли бы написать отклик!

Протестовать против общепринятого
Когда рождается ребенок с серьезными нарушениями развития, в России чаще всего принято помещать такого ребенка в интернат. На самом деле, родители часто подвергаются существенному давлению, чтобы ребенок был помещен в интернат. Изоляция от семьи и условия интернатного содержания зачастую гибельны для ребенка. Ваша семья подвергла сомнению необходимость помещения ребенка в интернат.

• Когда вы впервые задумались о том, что в интернат ребенка отдавать не стоит? Как начался этот протест против давления, против насильственного насаждения распространенных практик?

Read Full Post »

Письменное слово и коллективные нарративные практики

конспект материалов Дэвида Денборо, вошедших в книгу «Коллективная нарративная практика»; подготовлен Дарьей Кутузовой

Письменное слово и коллективные нарративные практики

Часто в нашей работе нам необходимо откликнуться на последствия травматической ситуации, пережитой не отдельным человеком, а целым сообществом. Это имеет отношение как к ситуациям геноцида, стихийных бедствий, военных действий и оккупации, так и к опыту женщин, переживших физическое и сексуальное насилие со стороны мужчин, к опыту людей, страдающих от психических заболеваний и пр. Очень часто люди не одиноки в том, что им довелось пережить; есть более широкое сообщество, объединенное этим опытом. Однако те, кто пережил травму, как правило, чувствуют себя очень одинокими, изолированными от других людей. Мне кажется, важно разрабатывать и применять методики, помогающие преодолеть не только последствия травмы, но и последствия подобной изоляции.

Read Full Post »

Дерево Жизни

Дерево Жизни
способ работы с группами детей, переживших травмирующую ситуацию

Разработан Нказело Нкубе (Зимбабве) и Дэвидом Денборо (Австралия)

фотография сделана Дарьей Кутузовой

Как можно помочь детям, пережившим тяжелую травматическую ситуацию, потерявшим дом и близких? Как говорить с ними так, чтобы они не провалились в пучину отчаяния, а, напротив, вспомнили бы о том, что для них важно в жизни, и о том, какие у них есть особые умения, помогающие им справляться? Помощь часто бывает связана с навязыванием культурных ценностей того, кто пытается помочь. Как организовать ситуацию так, чтобы дети почувствовали не оторванность от своей культуры, традиций, истории, семьи, а напротив, связь с ними, и в этом нашли бы для себя опору?

Методика «Дерево Жизни» была разработана для работы с детьми, осиротевшими в результате эпидемии СПИДа в Зимбабве и Южной Африке, и применяется в сообществах, переживших стихийные бедствия и вооруженные конфликты – в Австралии, Канаде, США, России, Палестине, Бангладеш и в других странах. Поводом для разработки этой методики стала очевидная неадекватность в данной конкретной ситуации разработок, предложенных международными гуманитарными организациями. Просьбы «рассказать о пережитом» вызывали у детей неудержимые рыдания, и вывести их из этого состояния было чрезвычайно сложно. Встала задача создания безопасного контекста для восстановления контакта с предпочитаемой идентичностью.

Методика «Дерево Жизни» состоит из 4 частей:

1. Дерево Жизни
2. Лес Жизни
3. Когда приходит гроза
4. Признание и подтверждение

Read Full Post »