Животные в доме

Барбара Баумгартнер

нарративный терапевт (Ванкувер, Канада)

barb.baumgartner@gmail.com

ЖИВОТНЫЕ В ДОМЕ: ДОКУМЕНТИРОВАНИЕ СМЫСЛА ОТНОШЕНИЙ ЛЮДЕЙ С ЭТИМИ ЧЛЕНАМИ СЕМЬИ

В этой статье предпринята попытка исследовать значение отношений людей с их домашними животными. Отталкиваясь от процесса создания коллективного документа, автор обсуждает смыслы, порождаемые в этих отношениях, их влияние на людей и возможность использования историй о домашних питомцах в сфере нарративной терапии.

Ключевые слова: домашние животные, восстановление участия, нарративная терапия, интернет-блоги, коллективный документ
Baumgartner B. Re-membering pets: Documenting the meaning of people’s relationships with these family members. Explorations: An E-Journal of Narrative Practice. 2010, 2, 50–71. http://www.dulwichcentre.com.au/explorations-2010-2-barbara-baumgartner.pdf. За помощь в переводе на русский язык редакция благодарит Дарью Кутузову.

текст опубликован с разрешения автора и редакции журнала «Семейная психология и семейная терапия» (Баумгартнер, Барбара.
Животные в доме: документирование смысла отношений людей с этими членами семьи / Барбара Баумгартнер // Семейная психология и семейная терапия. — 2013. — № 4. — С. 24-52. — Библиогр.: с. 51-52)

 

Кто я, и почему меня интересуют звери?

У меня было очень много разных отношений с домашними животными, домашними питомцами, разными зверями на протяжении всей моей жизни, и именно моя любовь ко всему пушистому, мохнатому и лохматому привлекла меня к этой теме. Я выросла на ферме, где выращивали коров и свиней, и на протяжении девятнадцати лет, что я там прожила, меня окружали разные животные. В дополнение к скотине (между прочим, большинству этих коров и свиней мои родственники давали имена) меня окружали также другие домашние животные, например, наша овчарка и несчетные выводки кошек; мы постоянно играли с ними.

Со временем я стала собирать разные воспоминания о людях, у которых были животные, и о самих этих животных. Когда я вижу других людей с их животными, это меня очень глубоко трогает. Особенно это трогает меня, когда я вижу людей, которые живут на улице: у многих с собой их питомец. Однажды я оказалась в Сан-Франциско, Калифорния, и увидела мужчину, который в тачке толкал перед собой все свои вещи. На тачке сидели две его кошки, и совершенно очевидно, что она была домом для всех троих. Кошки выглядели такими довольными. Я остановилась поговорить с этим мужчиной, спросила, как зовут его кошек, и попросила разрешения сфотографировать их. Как большинство владельцев домашних животных, он очень гордился своими кошками, говорил о них с большой нежностью. Как многие другие люди, живущие на улице, он ухаживал и прекрасно заботился о них. Я подозреваю, что люди очень часто придают гораздо большее значение уходу за своими домашними питомцами и заботе о них, нежели заботе о самих себе.

 

Как животные помогают людям?

Литература о влиянии домашних животных на жизнь людей показывает, что домашние животные могут способствовать как физическому, так и на психическому здоровью (см., например, Horowitz, 2008; McNicholas, Gilbey, Rennie, Ahmedzai, Dono, & Ormerod, 2005; Podberscek, Paul, & Serpell, 2000; Wilson & Turner, 1998). Хотя результаты некоторых исследований еще нуждаются в воспроизведении, и сложно научно-обоснованно установить, по какой причине возникает та или иная польза, домашние питомцы полезны для нашего здоровья, потому что они снижают уровень стресса, уровень тревожности и артериальное давление, помогают нам бороться с возникновением сердечных заболеваний, помогают нам жить дольше после инфаркта. От домашних животных у нас улучшается настроение, уменьшается чувство одиночества, у владельцев собак увеличивается частота занятий физкультурой и прогулок и таким образом повышается вероятность социального взаимодействия (Anderson, Reid, & Jennings, 1992; Friedmann, Katcher, Lynch, & Thomas, 1980; McNicholas et al., 2005; Podberscek, Paul, & Serpell, 2000; Wilson & Turner, 1998). Присутствие дружелюбного животного может способствовать возникновению чувства безопасности и снижать тревогу (например, Friedmann, 1995). Скорее всего, именно поэтому животные используются как помощники в терапии (Animal Assisted Therapy), а во многих домах престарелых есть кошки или собаки. В этом году я посетила конференцию в большой гостинице, и там была гостиничная собака, с которой могли взаимодействовать посетители гостиницы. Потрясающе, что даже гостиницы сейчас признают, что мы скучаем по нашим питомцам, путешествуя вдалеке от дома.

В рамках нарративной терапии признается значимость домашних питомцев, и по поводу них проводятся беседы восстановления участия. Например, Юэн (Yuen, 2007) демонстрирует восстановление участия пса по имени Макс в работе с мальчиком, пережившим насилие. Именно посредством подобных бесед, пишет Юэн, ребенок имеет возможность исследовать свой отклик на травму в ходе истории «двухстороннего вклада» между ребенком и псом (с. 12). Таким же образом отчет «Эта жизнь необычна» (ACT Mental Health Consumers Network & Dulwich Centre, 2003) затрагивает значимость домашних животных, подводя итог и обобщая темы, которые возникли в результате консультаций в сообществе потребителей услуг в сфере психического здоровья. Участники этих консультаций обозначили свои отношения с домашними животными (наравне с родственниками и друзьями) как значимый источник поддержки; они признали важность своих отношений с домашними животными и назвали их «драгоценными» и «уникальными». В этот отчет вошли истории особых знаний людей о своих отношениях с домашними животными. Один человек, в частности, говорил об «обоюдной заботе» (с. 38) и о том, каким образом внимание и забота о благополучии животного помогали человеку противостоять суицидальным мыслям и тяге к самоповреждению. Подобные знания и помощь жизненно важны в беседах с людьми, которые сталкиваются с такими проблемами как одиночество, суицидальные мысли, стресс или болезнь, приковавшая к постели.

Read Full Post »

Восстановление участия (re-membering): ответы на часто задаваемые вопросы

Перед вами — третья глава из книги Шоны Рассел и Мэгги Кэри «Нарративная терапия в вопросах и ответах». Шона и Мэгги любезно дали разрешение на перевод и некоммерческое распространение этой книги. Перевод выполнен Дарьей Кутузовой, редактирование — Александрой Павловской. Мы благодарны Лене Ремневой за помощь в подготовке текста.

 

Материал собран Шоной Рассел и Мэгги Кэри, и был изначально опубликован в номере 3 Международного журнала нарративной терапии и работы с сообществами за 2002 год

1. Что «такое восстановление участия», или re-membering, и как оно отличается от обычного воспоминания?

Термин re-membering, или «восстановление участия», изначально предложила использовать Барбара Майерхоф (Myerhoff, 1982, 1986). Барбара Майерхоф была антропологом и работала в разных ситуациях и условиях, в частности, с сообществом престарелых евреев в Южной Калифорнии. Майерхоф использовала термин re-membering для описания «некого особого типа вспоминания»:

“Для того, чтобы обозначить некий особый тип вспоминания, можно использовать особый термин re-membering, обозначающий воссоединение участников людей, которые принадлежат к одной жизненной истории…”
(Myerhoff, 1982,стр. 111)

Термин re-membering, или «восстановление участия» ввел в нарративную терапию Майкл Уайт (White, 1997), предложив идею, что идентичность людей формируется под влиянием так называемого «жизненного клуба». У каждого из нас есть члены жизненного клуба, игравшие определенную роль в том, каким образом мы стали воспринимать самих себя. Эти члены нашего жизненного клуба часто обладают различным рангом или статусом. Например, мы уделяем больше внимания или считаем более заслуживающими доверия слова каких-то определенных людей по сравнению с другими. Человек или люди, чье мнение для нас особенно важно, кто больше всего влияет на нашу идентичность, могут рассматриваться как обладающие особо почетным статусом в нашем жизненном клубе, а те, кому мы не так доверяем, могут обладать меньшим статусом.

Рассматривая жизнь человека как некий жизненный клуб, мы открываем новые возможности в терапевтических беседах. Практики re-membering, «восстановления участия», обеспечивают контекст, в котором люди могут пересмотреть или реорганизовать членство в своем жизненном клубе. Дефис крайне важен для того, чтобы обозначить в английском языке разницу между «восстановлением участия», re-membering, и вспоминанием, remembering, поскольку дефис привлекает наше внимание к представлению о членстве, membership, а не просто к воспоминанию истории.

Read Full Post »

Введение в нарративную практику

статья Д.Кутузовой, опубликованная в Журнале практического психолога №2 за 2011 г., стр. 23-41

Введение

В последние 10 лет на постсоветском пространстве получает все большее распространение нарративный подход к терапии и работе с сообществами. Слово «нарративный» образовано от латинского «narrare» — «повествовать, рассказывать». У истоков этого подхода стоят австралиец Майкл Уайт (1948-2008) и новозеландец Дэвид Эпстон (род. в 1944 г.). В начале 1980-х они начали сотрудничать, стремясь усовершенствовать свою практику, привести ее в соответствие со своими жизненными ценностями и принципами, а также противостоять «психотерапевтической колонизации» своих стран прозелитами различных зарубежных психотерапевтических школ. В 1989-90 гг. они опубликовали книгу, описывающую основные принципы своего подхода к работе, и именно тогда подход был обозначен как «нарративный»[58] (до этого они говорили об использовании «текстовой метафоры» и «метафоры ритуала перехода» в работе с людьми).

Теоретическую и методологическую основу подхода составляют идеи драматургической социологии (Э.Гоффман [41, 42, 43]), антропологии переживания (В.Тернер [58], Б.Майерхоф [48, 49], К. Гирц [5]), педагогики освобождения (П.Фрейре [37, 38, 39, 40], М.Хортон [24, 45]), феминизма [54], французской философии постструктурализма (Ж.Деррида [7, 8, 9, 35], М.Фуко [20, 21, 22], Ж.Делез [6]), нарративной психологии (Дж.Брунер [3, 28, 29, 30], Т.Сарбин [17]), культурно-исторической теории Л.С.Выготского [4, 19, 26], а также некоторые идеи Г.Бейтсона [1, 2]. И.Приллельтенский и Дж.Нельсон [51] считают нарративную практику формой критической практической психологии, в то время как Дж.Аллан, Б.Пиз и др. [25] считают ее формой критической социальной работы. Если относить ее к постмодернистским направлениям, важно отметить, что в таком случае речь идет об аффирмативном, а не скептическом (по Розенау [53]) постмодернизме. Возможно, более правильным было бы считать нарративную практику культурно-креативным подходом [52].

Read Full Post »

История любви и заботы: разговоры с семьями, где растет особый ребенок

Это «Опросник первичного приема», на который ссылается в своей статье Максуда Бегум.

Разработан Дэвидом Денборо (Институт работы с сообществами при Далвич-центре) в сотрудничестве с Максудой Бегум (фонд Протибхонди, Бангладеш)

Оригинал опубликован в третьем номере Международного журнала нарративной терапии и работы с сообществами за 2007 г., стр. 17-20. http://www.narrativetherapylibrary.com/catalog_details.asp?ID=260

перевод Дарьи Кутузовой

некоторые соображения о том, как не причинить вреда при помощи этого материала

Этот опросник разработан в качестве дополнительного инструмента для первичного приема. В нем учитывается особый опыт матерей, дети которых имеют различные нарушения развития. Этот опросник для первичного приема служит двум целям: во-первых, он позволяет психологу узнать об особых умениях и знаниях матерей и детей, — умениях, которые в дальнейшем могут стать фокусом для терапевтических бесед. Во-вторых, опросник структурирован таким образом, чтобы матери могли войти в соприкосновение со своими собственными умениями и знаниями и дать психологу возможность откликаться на их рассказ полезным, исцеляющим образом.

Read Full Post »

Проект самопомощи сообществ

Видео-презентация проекта самопомощи сообществ с горы Элгон, Уганда

Сообщество г.Элгон – это сообщество сельских жителей в Уганде. Под руководством социального работника Калеба Уакунгу, это сообщество, применяя разные приемы и техники нарративного подхода, инициировало и поддерживает различные проекты, направленные на развитие сообщества (в частности, экономическое). Традиционные системы взаимной поддержки больше не срабатывают, и члены сообщества очень обеспокоены социальным, экономическим и экологическим кризисом. В деревнях люди много говорят о том, как тяжело жить, и от этих разговоров возрастает недовольство, досада, гнев, боль и обида.

В нарративном подходе принято отделять проблему от человека. Поэтому члены сообщества решили представить и изобразить эти тяжелые чувства в виде туч, окружающих поселение. Цель свою – безопасный и щедрый мир, в котором можно жить достойно – они представили как вершину горы; а задачей их, таким образом, стало «поднять голову над тучами». Даже в самых тяжелых обстоятельствах у сообществ есть определенные ресурсы – истории и опыт членов сообщества, их мечты и надежды. Именно эти ресурсы и используются для того, чтобы вдохновлять участников проекта на какие-нибудь шаги.

Read Full Post »

Духовные практики в преодолении последствий травмирующих ситуаций

Ишай Шалиф
Духовные практики в преодолении последствий травмирующих ситуаций

Статья опубликована в объединённом 3-4 номере «Международного журнала нарративной терапии и работы с сообществами» за 2005 год, стр. 44-47.

перевод Дарьи Кутузовой, помощь в подготовке текста Марины Барановой, терминологические консультации Дины Аксельрод, Дмитрия Зуева, Елены Самсоновой

Когда я работаю с религиозными семьями, исследование духовных сфер переплетается с обычными терапевтическими беседами. Для многих из нас духовность, религиозные тексты и практики являются частью жизни и смерти. Я ничего особенного не делаю, чтобы вводить эти темы во время терапевтических консультаций, бесед, я не создаю никаких специальных духовных церемоний, но я всегда стараюсь основываться на верованиях и практиках, значимых для человека, с которым я разговариваю. Мне интересно, каким образом эти духовные верования и практики могут помочь преодолевать последствия травмы, в частности, горе.

В этой статье я поделюсь несколькими короткими историями о работе с религиозными людьми и семьями, пережившими насильственную  смерть любимого человека, а также о том, каким образом духовные соображения были частью процесса исцеления. Для начала я расскажу историю о работе с семьёй, 18-летний сын которой был убит во время террористического акта в ешиве, религиозном училище, где он учился.

Read Full Post »

Образование как «линия ускользания»

Образование как «линия ускользания»

статья, опубликованная во втором номере электронного журнала Explorations: E-journal of Narrative Practice

оригинал статьи можно прочесть здесь: http://www.dulwichcentre.com.au/explorations-2010-1-mariel-avalos-john-winslade.pdf

перевод Людмилы Орел под редакцией Дарьи Кутузовой

Об авторах:

Мариэль Авалос недавно закончила Университет Сан-Бернардино, штат Калифорния, и стала школьным психологом-консультантом. С ней можно связаться по адресу mariel.avalos@yahoo.com .
Джон Уинслэйд – профессор Калифорнийского Государственного Университета в Сан-Бернардино, США, и ему можно написать по адресу: jwinslad@csusb.edu.

Краткое содержание

Идеи Жиля Делеза о «линиях силы» и «линиях ускользания» связаны с анализом власти, предложенным  Фуко. Личная история призвана проиллюстрировать эти концепции. Это история о передаваемом из поколения в поколение сопротивлении гендерному дискурсу через стремление к образованию и обучению других.

Read Full Post »

Переплетения: беседы нарративной терапии с христианской верой

Переплетения: беседы нарративной практики с христианской верой. (2008). Сборник статей под редакцией Ирэн Александер и Ричарда Кука

Alexander, I. & Cook, R. (Eds.) (2008). Interweavings: Conversations Between Narrative Therapy And Christian Faith. CreateSpace Publishers.

Обзор подготовлен Дарьей Кутузовой

Введение

Обучение консультированию занимает важное место в подготовке священников и пасторов, миссионеров и старост прихода, и в последние годы все чаще на первый план выходит вопрос о потенциальной пользе и возможных рисках, связанных с применением нарративного подхода. Как возможно верующему человеку применять к себе и окружающим постмодернистский подход? Может ли верующий консультант работать с неверующим клиентом и уважать его позицию, не скатываясь в миссионерство? Может ли верующий клиент рассчитывать, что, придя к нарративному консультанту, он сможет говорить о том, что ему важно, о своем духовном опыте и пути, о своих отношениях с Историей, описанной в Евангелии, и с Церковью? Есть ли гарантии, что его выслушают, смогут говорить с ним на его языке, не будут игнорировать или патологизировать самую важную часть его жизни?

Действительно, основная сложность, с которой, по мнению авторов различных глав этого сборника, сталкиваются верующие, осваивающие нарративную практику, состоит в том, что христианская вера есть вера в Истину, которая есть Путь и Жизнь, а постмодернистские подходы отказываются от приложения к различным описаниям мира критерия истинности/ложности. Но значит ли это, что нарративный подход, грубо говоря, «бесовщина», и доброму христианину стоит держаться от него подальше, и пользы ему от этого подхода заведомо не будет? Значит ли это, что нарративный подход неизбежно разрушит основы веры христианина, ввергнет его в пучину сомнений, и тем самым сделает более подверженным разного рода искушениям?

А может быть, получится поставить вопрос по-другому? Например, так:

Read Full Post »

Работа с подростками, совершившими сексуальное насилие

Работа с подростками, совершившими сексуальное насилие:
создание новой территории идентичности

Джон Р. Стиллман

Джон работает терапевтом и преподавателем
в терапевтическом центре Кенвуд,
2809 Wayzata Avenue South, Minneapolis, MN 55405.
С ним можно связаться по электронной почте:
jrs@visi.com

Оригинал статьи опубликован в The International Journal of Narrative Therapy and Community Work, 2006, #1, pp. 32-38

Перевод Александры Бочавер под редакцией Дарьи Кутузовой

Введение

Сексуально окрашенные прикосновения подростков к детям помладше – серьезная проблема. Недавние исследования показали, что каждая четвертая девочка и каждый восьмой мальчик хотя бы раз в жизни подвергались сексуальным домогательствам и сексуально окрашенным прикосновениям (Berliner & Elliot, 2002). Из всех случаев сексуальных надругательств над детьми сорок процентов совершаются более старшими детьми и подростками (Chaffin, Letourneau & Silovsky, 2002). Подобная статистика ужасает, и, по крайней мере в США, отношение к подросткам, совершающим такого рода действия, все больше уподобляется отношению к взрослым людям, совершающим преступления сексуального характера. В особенности, если речь идет о позиции юристов. На детей и подростков навешивается ярлык «преступников», их приговаривают к  соответствующим формам наказания, и со временем они могут сами начать считать и называть себя «насильниками»; это становится неотъемлемой частью их идентичности.

В своей практике я часто наблюдал ситуации, когда на подростков навешивались ярлыки «извращенцев» или «насильников». Эти подростки теряли доступ к другим областям своей жизни, которые могли бы стать опорой для принятия ответственности за собственное поведение и помочь избежать повторения подобных поступков. Эти подростки часто слышат истории о том, что дурного совершили другие; с ними обращаются в первую очередь как с «насильниками»; это стирает индивидуальность, мешает занять и освоить другую территорию идентичности, не связанную с осуществлением насилия.

Read Full Post »

Нарративная практика в сообществах

Альфонсо Диас-Смит, Мексика
http://dulwichcentre.com.au/michael-white-archive.html#mexico

перевод Дарьи Кутузовой

Сегодня я пришел в детскую библиотеку, чтобы написать этот текст. Это место всегда напоминает мне о Майкле Уайте, о его любознательном восхищении и о том, как важно было для него «остраннять привычное». Когда я думаю о том наследии, которое оставил Майкл, в голову сразу приходит столько идей! Я вспоминаю о наших с ним разговорах, о семинарах, которые я посетил, о том, какой азарт я испытывал, думая о возможностях, открываемых его идеями. В особенности мне запомнились такие его слова:

«В начале беседы совершенно невозможно предсказать, где мы окажемся к концу… мы едем не по скоростному шоссе, а по максимально живописному маршруту».

«У каждого человека есть умения смыслопорождения, мы побуждаем людей делать то, что они уже и так делают, — люди всегда рассказывают истории».

«Ни один человек не является «пассивным реципиентом» своего жизненного опыта».

«Наша ответственность состоит в том, чтобы создавать контекст, в котором выражение жизненных переживаний будет целительным, а не ретравмирующим».

«Мы — ученики по жизни, если мы не можем критически взглянуть на нашу собственную работу, тогда, значит, нам пора прекращать заниматься тем, чем мы занимаемся, потому что мы становимся опасны для людей».

Read Full Post »