Работа с подростками, совершившими сексуальное насилие

Работа с подростками, совершившими сексуальное насилие:
создание новой территории идентичности

Джон Р. Стиллман

Джон работает терапевтом и преподавателем
в терапевтическом центре Кенвуд,
2809 Wayzata Avenue South, Minneapolis, MN 55405.
С ним можно связаться по электронной почте:
jrs@visi.com

Оригинал статьи опубликован в The International Journal of Narrative Therapy and Community Work, 2006, #1, pp. 32-38

Перевод Александры Бочавер под редакцией Дарьи Кутузовой

Введение

Сексуально окрашенные прикосновения подростков к детям помладше – серьезная проблема. Недавние исследования показали, что каждая четвертая девочка и каждый восьмой мальчик хотя бы раз в жизни подвергались сексуальным домогательствам и сексуально окрашенным прикосновениям (Berliner & Elliot, 2002). Из всех случаев сексуальных надругательств над детьми сорок процентов совершаются более старшими детьми и подростками (Chaffin, Letourneau & Silovsky, 2002). Подобная статистика ужасает, и, по крайней мере в США, отношение к подросткам, совершающим такого рода действия, все больше уподобляется отношению к взрослым людям, совершающим преступления сексуального характера. В особенности, если речь идет о позиции юристов. На детей и подростков навешивается ярлык «преступников», их приговаривают к  соответствующим формам наказания, и со временем они могут сами начать считать и называть себя «насильниками»; это становится неотъемлемой частью их идентичности.

В своей практике я часто наблюдал ситуации, когда на подростков навешивались ярлыки «извращенцев» или «насильников». Эти подростки теряли доступ к другим областям своей жизни, которые могли бы стать опорой для принятия ответственности за собственное поведение и помочь избежать повторения подобных поступков. Эти подростки часто слышат истории о том, что дурного совершили другие; с ними обращаются в первую очередь как с «насильниками»; это стирает индивидуальность, мешает занять и освоить другую территорию идентичности, не связанную с осуществлением насилия.

Read Full Post »

Нарративная практика в сообществах

Альфонсо Диас-Смит, Мексика
http://dulwichcentre.com.au/michael-white-archive.html#mexico

перевод Дарьи Кутузовой

Сегодня я пришел в детскую библиотеку, чтобы написать этот текст. Это место всегда напоминает мне о Майкле Уайте, о его любознательном восхищении и о том, как важно было для него «остраннять привычное». Когда я думаю о том наследии, которое оставил Майкл, в голову сразу приходит столько идей! Я вспоминаю о наших с ним разговорах, о семинарах, которые я посетил, о том, какой азарт я испытывал, думая о возможностях, открываемых его идеями. В особенности мне запомнились такие его слова:

«В начале беседы совершенно невозможно предсказать, где мы окажемся к концу… мы едем не по скоростному шоссе, а по максимально живописному маршруту».

«У каждого человека есть умения смыслопорождения, мы побуждаем людей делать то, что они уже и так делают, — люди всегда рассказывают истории».

«Ни один человек не является «пассивным реципиентом» своего жизненного опыта».

«Наша ответственность состоит в том, чтобы создавать контекст, в котором выражение жизненных переживаний будет целительным, а не ретравмирующим».

«Мы — ученики по жизни, если мы не можем критически взглянуть на нашу собственную работу, тогда, значит, нам пора прекращать заниматься тем, чем мы занимаемся, потому что мы становимся опасны для людей».

Read Full Post »

Как вы можете заниматься этой работой?

Как вы можете заниматься этой работой?
Ответы на вопросы об опыте работы с женщинами, подвергавшимися в детстве сексуальному насилию
Сью Манн

статья, опубликованная в сборнике «Trauma: Narrative responses to traumatic experiences» (2006), ed. by D.Denborough, Dulwich Centre Publications, Adelaide, Australia

перевод Александры Бочавер под редакцией Дарьи Кутузовой
Введение
Когда я впервые услышала от женщины, с которой мы работали в связи с последствиями пережитого ею в детстве сексуального насилия, вопрос «как вы можете заниматься этой работой», он застал меня врасплох. Вопрос как будто подразумевал, что слушать о пережитом сексуальном насилии должно быть «тяжело» и угнетающе для меня, или это должно меня «подавлять» или «расстраивать». У меня было ощущение, что подразумевается, будто в моем переживании наших сессий нет места ни для чего, помимо «трудности» и «тяжести». С тех пор и другие женщины задавали мне этот вопрос. Иногда они дают мне понять, что осознают, что я от многих людей слышу рассказы о подобном. Им любопытно, что это значит для меня – целый день слушать истории женщин о пережитом насилии и его влиянии на их жизнь.

Поначалу я удивилась, когда поняла, что женщины, с которыми я встречаюсь, считают, что мои главные переживания от работы включают ощущение трудности, подавленность и/или «расстроенные чувства».
Это понимание поставило передо мной еще больше вопросов. Мне стало любопытно, думают ли женщины, что я почему-то должна ожесточиться, или стать необыкновенно умной, или оставаться профессионально беспристрастной, чтобы слушание этих историй не влияло на меня негативно? Мне было интересно, считают ли они, что находить способы не подвергаться влиянию рассказов о пережитом насилии – это часть этой работы? Эти размышления побудили меня внимательно рассмотреть  сложности, возникающие при ответе на вопрос «Как вы можете заниматься этой работой?» В этой статье исследуются некоторые из этих сложностей.

Мне бы хотелось рассмотреть два вопроса:

Во-первых, как я могу отвечать женщинам, когда они задают вопрос «Как вы можете заниматься этой работой?»
Во-вторых, каким образом мы (консультанты) исследуем смысл нашего переживания подобной работы?

Read Full Post »

Хорошо получится, если меньше мучиться

Хорошо получится, если меньше мучаться: исследование «действий в ответ» в противовес «последствиям» при работе с травмой

Эйнджел Юэн

перевод Светланы Яблонской под редакцией Дарьи Кутузовой

оригинал статьи опубликован здесь: http://dulwichcentre.com.au/explorations-2009-1-angel-yuen.pdf

Эйнджел работает в школе психологом-консультантом, а также занимается частной практикой. Ее интересует поиск и разработка творческих, оптимистических и полезных способов работы с людьми, пережившими травму. Эйнджел – преподаватель международных обучающих программ Далвич-центра и основатель Центра нарративной терапии в Торонто, Канада (www.narrativetherapycentre.com) С ней можно связаться по адресу angel.yuen@rogers.com

 

Какие открываются возможности, когда мы проявляем активный интерес не только к тому, какое воздействие оказала травма на того или иного человека, но и к тому, какие действия этот человек предпринимал в ответ на травму? Вопрос этот основывается на представлении о том, что никто не является всего лишь пассивной её жертвой.

Люди всегда предпринимают какие-то шаги, чтобы либо предотвратить травму, либо, если уж это оказалось невозможно, каким-то образом её видоизменить, или видоизменить её воздействие на свою жизнь. Эти шаги  основываются на том, что люди считают ценным, и направлены на сохранение этого ценного. Даже в ситуации тяжелейшей травмы люди способны что-то сделать, чтобы попытаться защитить и сохранить то, что для них важно. (White, 2006a, p. 28)

Read Full Post »

Формирование способности влиять на собственную жизнь в ситуации городской трагедии

Формирование способности влиять на собственную жизнь в ситуации городской трагедии: исследование случая нарративного консультирования

Томас Пауэр

Оригинал статьи опубликован здесь: http://www.dulwichcentre.com.au/explorations-2009-1-thomas-power.pdf
Перевод Дарьи Кутузовой

Томас Пауэр работает школьным психологом в начальной школе в Южной Калифорнии, США. Ему можно написать по электронной почте : tompower007@hotmail.com

В этой статье я описываю отношения нарративного консультирования с подростком, находящемся на поселении после пребывания в колонии для несовершеннолетних, где я работал консультантом по жизненным навыкам. В рамках проблемной истории он рассказывал о том, как подвергался сексуальным домогательствам; как родители заставили его смотреть, как отчим насиловал его брата; как убежал из дома и жил на улице; как был вовлечен в употребление и продажу наркотиков (именно последнее и привело его в колонию для несовершеннолетних). Для того, чтобы отделить Тре от его проблемной истории, использовался «экстернализующий» язык. Далее, мы обсудили воздействие этой проблемной истории на различные области его жизни. Я искал противоречия внутри проблемной истории, чтобы помочь ему перейти к предпочитаемой истории. То, что он сдал выпускные экзамены из школы; то, что у него были вербальные умения, позволявшие избежать драк; его интерес к изобразительному искусству и музыке – все это стало мостом к его новой предпочитаемой истории. Мы сейчас не поддерживаем контакт, но последний раз, когда я общался с ним, у него была работа, приносившая хороший доход, и он посещал занятия в вечернем колледже.

Read Full Post »

Работа с сотрудниками Фонда помощи пострадавшим от кислотного насилия

http://www.acidsurvivors.org/

статья Шоны Рассел, Мониры Рахман, Маргарет Райан и сотрудников Фонда помощи пострадавшим от кислотного насилия, опубликованная №№3-4 Международного журнала нарративной терапии и работы с сообществами за 2006 год.

перевод Оксаны Стольниковой под редакцией Дарьи Кутузовой

Фонд помощи пострадавшим от кислотного насилия расположен в Дхаке (Бангладеш). Он оказывает помощь людям, пострадавшим от кислотного насилия. Бангладеш занимает первое место в мире по числу случаев кислотного насилия. Эта форма насилия особенно ужасна и разрушительна, если кислоту выплеснули человеку в лицо для того, чтобы лишить его привлекательности. Кислотный ожог может стать причиной серьезных и необратимых физических дефектов, которые существенно подрывают чувство собственного достоинства; пострадавшие подвергаются маргинализации и  остракизму со стороны общества. Кислотное насилие является уголовным преступлением, но в большинстве случаев  преступник остается безнаказанным из-за неэффективной работы полиции и прокураторы и их нежелания заниматься такими делами.

Большинство из тех, кто обливает своих жертв кислотой, мужчины, а большинство жертв – женщины. Исследования, проведенные в Фонде помощи пострадавшим от кислотного насилия, позволили выделить несколько причин нападения на женщин, среди них: отказ от замужества или дальнейшего развития отношений, нежелание вступать в сексуальный контакт,  вопросы, связанные с приданым девушки и внутрисемейные разногласия из-за земли. Фонд обеспечивает людей, переживших кислотное насилие, медицинским уходом, консультативной помощью, правовой поддержкой и поддержкой в  социальной реинтеграции. Второе направление организационной работы фонда включает поиск способов прекращения кислотного насилия, в частности, множество открытых образовательных программ и общественных мероприятий.

Read Full Post »

Культура, психология и постмодернизм

Чарльз Уолдегрейв

Впервые опубликовано в сборнике M McGoldrick ed. (1998) Re-visioning Family Therapy: Race, Culture and Gender in Clinical Practice. New York: Guilford Press. Перепечатано в  Waldegrave, C.. Tamasese, K., Tuhaka, F., & Campbell, W. 2003: Just Therapy: a journey. Adelaide: Dulwich Centre Publications.

Перевод Ольги Мухортовой под редакцией Дарьи Кутузовой

Культурологический анализ фундаментальных вещей, лежащих  в основе социальных наук, безусловно, может стать опытом, вызывающим беспокойство. Такой анализ будет конфликтовать с основными требованиями социальных наук,  например, в области психологии, утверждающими, что знание должно быть независимо, нейтрально, объективно и верифицируемо (Weiten 1995, Habermas 1971). Более того, культурологический анализ подвергает сомнению утверждение о существовании межнационального, межкультурного знания.

Read Full Post »

Обыденный шок и варианты свидетельствования насилию

Обзор книги Кэйтэ Вайнгартен «Common Shock: Witnessing Violence Every Day — How We Are Harmed, How We Can Heal» (2003)

Когда мы наблюдаем ситуацию насилия, это является для нас обыденным шоком. Обыденным – потому, что это имеет место постоянно, везде, в любом сообществе. Шоком – потому, что, какой бы ни была наша реакция, эта ситуации потрясает нас, воздействует на разум, тело и дух. Эта реакция парадоксальна: чем больше насилия и поругания мы видим, тем меньше мы откликаемся на это. В дополнение к страданию, которому профессионалы свидетельствуют в собственной повседневной жизни, им приходится также свидетельствовать страданию других людей в силу своих профессиональных обязанностей.

Представители помогающих профессий могут быть также особенно чувствительны к нуждам и потребностям других людей. Часто они идут на эту работу, потому что чувствуют призвание помогать людям и заботиться о них. И эта же самая восприимчивость, которая, несомненно, является их сильной стороной, также является их особой уязвимостью для особого профессионального стресса, последствия которого накапливаются.

Read Full Post »

Экстернализация ограничивающих убеждений

продолжение материалов Алана Дженкинса, посвященных работе с мужчинами, совершавшими насилие.
Предыдущие фрагменты:
Причинные объяснения насилия
Теория ограничения
Как вовлекать мужчин, совершавших насилие, в процесс терапии
Вовлечение мужчин, совершавших насилие, в терапию: продолжение

Экстернализация ограничивающих убеждений

5. пригласить человека экстернализовать ограничивающие убеждения

Теперь терапевт может предложить человеку рассмотреть объяснения насилия с точки зрения теории ограничения. При этом особое внимание должно быть уделено следующим вопросам:
При условии, что он хочет уважительных отношений, свободных от насилия,
— Что мешало ему раньше принять ответственность за то, чтобы строить отношения на базе равноправия, взаимного уважения, отзывчивости и заботы?
— Что мешало ему взять на себя ответственность за совершаемое насилие?

Таким образом терапевт предлагает человеку обнаружить ограничивающие убеждения и привычки и бросить им вызов, чтобы освободиться от их влияния и выстроить те отношения, которых он на самом деле хочет.

Read Full Post »

Вовлечение мужчин, совершавших насилие, в терапию: продолжение

продолжение перевода материалов Алана Дженкинса о работе с мужчинами, совершавшими насилие

Вовлечение клиента в терапию: продолжение
начало было здесь

2. Пригласить человека сформулировать свою позицию по отношению к взаимодействию, свободному от насилия

Мужчина может принять некоторые «приглашения» терапевта, заметить и осмыслить какие-то свои шаги по направлению к признанию совершённого насилия. Он даже может заметить, чем отличаются его переживания, когда он признаёт насилие, и когда он находится под воздействием ограничивающих убеждений и объяснений, оправдывающих насилие. Тем не менее, вероятно, что он будет продолжать пытаться умалить значение насилия, будет приписывать ответственность за насилие внешним факторам – и «приглашать» терапевта делать то же самое. Терапевт может воспринять подобные «приглашения» как указания на «подлинный характер» этого человека, его эгоистическую, равнодушную, злобную «натуру», — и принять имплицитное «приглашение» взять ответственность за «психокоррекцию» и «перевоспитание». В противоположность этому, терапевт может прибегнуть к модели ограничения и по-иному рассмотреть переживания и поступки человека. В частности, терапевт может предложить человеку рассмотреть, чего же он хочет от близких отношений, и как насилие соотносится с этими целями.

Read Full Post »